Паны дерутся – у ОМОНа береты трещат

Мнение читинского журналиста о ситуации на Украине

Наверное, для многих одно из самых угнетающих впечатлений за последнее время: бойцы львовского «Беркута» стоят на коленях перед оголтелыми националистами и просят прощения. Этих сильных обстрелянных мужиков поставила на колени кучка бандеровцев. А еще их убивали, жгли, угрожали расправой над семьями, обвиняют в расстреле мирного населения… Но поставить на колени – такого унижения не ожидал никто. Впрочем, для бойцов ОМОНа и спецназа, особенно ветеранов, это еще «цветочки». У многих в памяти события более чем 20-летней давности: печальная история «черных беретов» - сотрудников Рижского ОМОНа. История повторяется?

Наши в Балтии

Наши – это журналист Ольга Китова и фотокор Евгений Епанчинцев. В 91-м (до развала Союза), когда некоторые республики заявили о суверенитете, они выехали в служебную командировку от областной газеты «Комсомолец Забайкалья» в Прибалтику. Увидеть и отснять баррикады на улицах Риги, стать участником тех событий – такому позавидует любой профессиональный журналист. Хотя и небезопасно: в Риге стреляли и слева, и справа, и в спину… И самое главное – не понять, где «свой», а где – «чужой». Но эта «парочка» - Китова и Епанчинцев – с заданием справились. Привезли репортаж «Балтия: по ком звонят колокола?» ( «КЗ», февраль 1991 г, №№ 17-19). Оригинальное и острое перо Китовой, мастерские и сногсшибательные (без преувеличения!) снимки Епанчинцева. Теперь этот репортаж можно отнести к разряду исторических, «писаный» рукой и взглядом очевидцев.

Я не стану пересказывать - приведу лишь некоторые отрывки: они очень хорошо передают атмосферу того времени. Хотя за прошедшие 20 лет бывали (и, надеюсь, будут) материалы и покруче и в других изданиях, и других авторов. Вспомните: танки в Тбилиси, чеченские компании, оранжевая революция и нынешний Евромайдан в Украине… Собственно, с последним я и связываю этот свой материал. И, в частности, с бойцами ОМОНа.

Итак, Прибалтика, зима 1991 года

«В Вильнюсе пик событий уже миновал. Да простит меня Бог, что я называю так страшную ночь под старый Новый год, когда танки размазывали по мостовой беззащитных перед их броней людей. 14 убитых, 163 раненых – ее кровавый итог. «Солдаты, открыв огонь, прикладами начали разгонять людей… Десантники применили слезоточивый газ», - сообщил очевидец немецкий журналист Герд Руге.

… «Через пару дней и в Риге пролилась кровь. Вечером 20 января в самом центре города началась перестрелка, омоновцы штурмом брали здание Министерство внутренних дел Латвии».

«Молодой парень, 26 лет, приехал из Салдусского района, где остались ждать его жена и трое маленьких детей, из которых самой старшей дочке седьмой год. Он дежурит (у здания Верховного Совета – ред.) уже несколько суток. Скоро поедет домой, отработает, что положено и снова вернется.

- Кто меня позвал сюда? – с удивлением переспрашивает он меня. – Мы, я и мои товарищи, сами, добровольно решили это. Здесь уже нечего ждать – наша республика в опасности. И мы будем ее защищать.

На другом конце Старого города пожилой латыш, у которого я спросила, чем же он, безоружный, собирается отстаивать парламент в случае нападения на него, спокойно ответил:

- Собой.

И русские милиционеры из охраны тоже знали: случись что – автоматы станут ненужными уже минут через десять, у каждого всего по две обоймы. И защищать свое правительство им придется тоже своими телами. Они тоже это знали».

Похоже на нынешнюю Украину? Очень.

А вот об ОМОНе – тысячу раз потом несправедливо обвиненном во всех чужих грехах, знаменитом Рижском ОМОНе:

«С 28 сентября 1990 года ОМОН находится в Доме печати – с момента отторжения партийного издательства, - объяснил первый секретарь КПЛ Альфред Рубикс право компартии на защиту своих материальных ценностей.

А вот так обстановку увидел журналист республиканской молодежки:

- Омоновцы впервые появились в Доме печати еще в конце прошлого года: ходили по зданию, ели в столовой, вертелись в холле. Но никому не мешали, ни во что не вмешивались. И мы о них просто забыли, перестали замечать. Все резко изменилось 2 января: правительство объявило издательство национализированным, а компартия решила отстаивать его. Отныне даже мы, работающие здесь, обязаны были предъявлять к досмотру «черным беретам» свои портфели и сумки. Я видела, как они жестоко избили латыша, вошедшего в здание с национальным флагом Латвии…

(Это, кстати, к размышлению на тему, кто же руководил ОМОНом в Риге. Хотя на все вопросы об этом А.Рубикс многократно старательно отвечал: «Не знаю, это не мое дело, меня это не касается»).

В те дни, «когда люди оплакивали убитых в Риге (среди них - выстрелом в спину – и оператор Андрис Слапиньш – ред.) ничто не мешало распространять председателю Латвийского республиканского стачкома Ю. Друкальскому заявление: «Подтверждаем, что действия ОМОНа ни в коем случае не дестабилизируют политическую обстановку. Уверены, что трудовые коллективы правильно оценят действия ОМОНа и окажут всяческое содействие в их дальнейшей службе по защите конституционного строя СССР». Хотя уже каждому здравомыслящему было ясно: «дальнейшая служба» может вплотную подвести лишь к гражданской войне».

«Черные береты»

Уже тогда рижский ОМОН стал одиозным. Его называли «коммуно – фашистским», «жандармерией всея Прибалтики»… «Черным беретам» приписывали смерть мирных жителей, захват важных объектов. С 90-х годов за отрядом тянется «хвост»: некоторые были осуждены, другие – скрываются, третьи до сих пор числятся в черных списках нынешней власти Литвы и Латвии. И лишь только за то, что отряд, по словам его политработника и бывшего сотрудника ГРУ Андрея Чецкого, «будет исполнять только такие приказы, которые не противоречат Конституции СССР и ЛССР». Так он заявил в том же 90-м Вазнису – главе МВД Латвии.

2 октября 1990 г. отряд был передан в подчинение 42–й дивизии ВВ СССР, дислоцировавшейся и в Латвии, и в Литве. Омоновцы остались в Риге. И с того времени сепаратисты превратили их в отъявленных «врагов латышского народа». О бойцах ОМОНа ходили слухи, мол, «головорезы Млынника» (Чеслав Млынник – командир отряда – ред.) не останавливаются ни перед чем «ради выполнения приказов Москвы». Да, они выполняли приказы, потому что давали присягу Родине и народу. И 19 августа 1991 года, и после, в дни путча, они помнили о присяге и своем долге по охране общественного порядка. А потому в течение трех суток бойцы ОМОНа несли службу на улицах Риги, патрулировали, поддерживали общественный порядок стояли на охране телецентра, Дома печати, прокуратуры и других объектов государственной важности. После провала ГКЧП судьба отряда была болеем чем печальной. Латвия всеми силами пыталась избавиться, Россия не спешила их принять. И только глава администрации Тюмени согласился принять отряд полностью, потому что ни Млынник, ни его заместитель Парфенов не хотели дробить даже то, что осталось от подразделения.

В Литве и Латвии в отношении командиров и бойцов отряда возбуждались уголовные дела. Их обвиняли даже в бандитизме и инкриминировали несовершенные ими убийства. А Родина, которой они присягали, не торопилась их защитить. И этот факт многие справедливо называли предательством. 12 месяцев провел в тюрьме Парфенов… Не обошла тюремная участь других рядовых бойцов. А что сейчас?

Бывший майор советской милиции и командир рижского ОМОНа Чеслав Млынник воевал в Приднестровье и Абхазии. Несколько лет назад фашистская организация Латвии «Перконкрустс» вынесла ему смертный приговор. Сергей Парфенов после латышского заключения приехал в Тюмень, некоторое время служил в милиции, потом ушел в охранный бизнес. Был депутатом Тюменской городской Думы.

«Красные береты»

А это уже об украинском «Беркуте», подразделения которого действовали и действуют в рамках Закона Украины «О милиции». Проще сказать, беркутовцы стояли и стоят на охране общественного порядка.

Первые столкновения подразделений «красных беретов» с радикалами произошли в ноябре прошлого года. Во время обострения противостояния в Киеве в феврале 2014 года сотрудники «Беркута» не были вооружены огнестрельным оружием – выдавать его стали только с 20 февраля. Тогда как по Закону «О милиции» они имели право его применять во время всех событий. А вот самих беркутовцев закидывали коктейлями Молотова, булыжниками. В них стреляли: многие получили огнестрельные ранения, трое убиты, 30 человек госпитализированы. В больницах их «посещали» сторонники Правого сектора. Правый сектор держал «под колпаком» и семьи «красных беретов», а их престарелых родителей не выпускали из домов, открыто оскорбляли, унижали и угрожали расправой. Кто стрелял – не нашли. И не станут искать, ведь известно, что в Украине появились иностранные наемники – хорошо обученные и вооруженные снайперскими винтовками. А еще замечены люди в черном и масках. Кто они? Пока история умалчивает… Хотя хунта, как именуют теперешнюю украинскую власть, навязчиво обвиняет в стрельбе в Киеве именно сотрудников «Беркута».

По данным опроса ВЦИОМ, проведенного в начале февраля, 59% россиян считают, что «Беркут» просто «делает свою работу», а 32 % уверены, что сотрудники подразделений «спасают Украину от раскола и анархии».

Сейчас «Беркут» под защитой России, Крыма, где «красные береты» встречали как героев. Под защитой народа, который они защищали и будут защищать. Родина, в отличие от судьбы рижского ОМОНа, их не бросила и не предала. До конца?

Ирина Жигулина